Мы — следующие люди

Википедия сообщает, что «Средний пол» (англ. Middlesex) — роман, написанный американцем греческого происхождения Джеффри Евгенидисом в Берлине и получивший Пулитцеровскую премию 2003 года. Роман этот уникален: в первую очередь выбором главного героя, а еще – тонкостью описываемых переживаний, уместностью историко-лирических отступлений, глубиной поднимаемых проблем и одновременно легкостью чтения…

«Средний пол» - «Middlesex» - это не только атрибут главного героя/героини (гермафродита), но и название бульвара, на котором находится дом семьи Стефанидис. Каллиопа Елена Стефанидис, дочь греческих иммигрантов в Америке – это одновременно и всеведущий рассказчик, и героиня, на который обращен взгляд из будущего, и исповедующийся здесь и сейчас зрелый мужчина: «У меня два дня рождения: сначала я появился на свет как младенец женского пола в поразительно ясный январский день 1960 года в Детройте, а потом в августе 1974 го в виде мальчика подросткового возраста в палате скорой помощи в Питоски, штат Мичиган».

Половая принадлежность Каллиопы является всеобъемлющей метафорой окружающего мира. Все в нем завязано на сексуальных отношениях, тяге людей друг к другу, вопросах пола.  Ближе к финалу подруга Калла Зора, тоже гермафродит, говорит: «В некоторых культурах нас считают чудовищами… А в других — наоборот. Например, у индейцев навахо есть понятие «бердач». Это человек, изменивший свой пол. Запомни, Калл, половые признаки зависят от биологии, пол — понятие культурологическое. Индейцы навахо понимали это, и они давали человеку возможность изменить свой пол, если он хотел. И после этого они не презирали такого человека, а превозносили его. Бердачи становились шаманами племени, целителями, колдунами и художниками. … Мы — следующие». Этот разговор внутренне переворачивает жизнь Калли-Калла, человека, которого вечно сопровождает ощущение того, что «основополагающие темы жизни - пол и случай». Она получает подтвержденное другим право делать собственный выбор – и становится мужчиной.

Но задолго до того, как Каллиопе удается этого сделать, главенствующую роль в ее судьбе занимает все же прихотливый случай. Именно он, по мнению рассказчика, и виноват в том, что между его бабушкой и дедушкой, приходящимися друг другу братом и сестрой, возникло то, что в романе обозначено выдуманным словом «перифенология», а, проще говоря, влюбленность. Дело в том, что загадочный ген, наложивший отпечаток на каждое мгновение жизни Калли, стремился найти выход – и для этого ему нужны были близкородственные браки. Дездемона и Левти, брат и сестра, проведшие всю жизнь бок о бок в немноголюдном поселке, не представляют жизни друг без друга, и их физическая связь не представляется кощунственной, поскольку она – органическое продолжение духовной. Их юность была пропитана любовным томлением, ищущим выхода в неумелой мастурбации, недомолвках, а у Левти – в стремлении найти проститутку, похожую на сестру.

Рассказчик описывает переживания юных предков так, будто вселяется в каждого из них по очереди. Знаковой деталью становится корсет, доставшийся Дездемоне от матери, делающий «ее еще более обнаженной», являющийся единственным афродизиаком Левти в течение всей жизни; первая брачная ночь молодоженов проходит в спасательной шлюпке на корабле, так что волны все «делают за них». Над Левти и Дездемоной вьются тени богов древних предков: Ники и Эроса. Они сами становятся богами.

Вообще, в романе довольно сильно влияние и древнегреческой мифологии, и в то же время современной науки. Например, Тесси, мать Калли, очень хотела дочь, и они с мужем делали все «по науке» лишь бы не родить второго сына. Кажется, будто в угоду им Каллиопа попыталась перешагнуть через свою природу и сделаться девочкой – но до конца не получилось…

Другой пример – Дездемона, бабушка Калли, беременеет в ночь после спектакля о Минотавре, в котором Зизмо, знакомый супругов и муж их сестры, увидел намек на «нечистую», плотскую природу женщин: способность родить ребенка. Интересно, что рождение ребенка в пространстве романа расценивается как обращение к плоти лишь для второстепенных персонажей, в то время как рассказчик отмечает, что беременная Дездемона была связана со своей матерью, бабкой и всеми женщинами вплоть до Евы… Всеведение Калла, на первый взгляд кажущееся натянутым, находит объяснение в том, как расценивается ген, сделавший героя гермафродитом: упрямый, ищущий выхода – хранитель семейных связей. Каллиопа, таким образом, становится не только материализованным воплощением мира в лучшем, самодостаточном варианте человека обоих полов, но и  представляется узлом памяти не только о предках, но и самих предков. Причем знание это дается Каллу априорно, будто непосредственно от пращуров – а некогда Дездемона, преданно хранящая память о корнях, насильно заставляла учить своего сына греческий…

Итак, после того, как беременность Дездемоны ознаменовывается отсылкой к древним грекам, на поверхность выплывают ее суеверные страхи, переплетенные с народными верованиями: врач говорит, что, если во время зачатия женщина посмотрит на что-то неподобающее при дотронется до какой-либо мерзости, то ребенок родится уродом, а потом сам доктор и поправляется: на самом деле виноваты во всем внутрисемейные связи. И Дездемону охватывает страх, причем она, как необразованная девушка, перебирает в памяти как раз все то, что «непотребного» могло коснуться ее во время зачатия, а подсознательно все же обращается к науке и боится кары именно за брак с братом. Кара  и настигает супругов, но много, много позже: когда подрастает сын Дездемоны и дочь сестры и Зизмо, между юными Мильтоном и Тесси возникает преступное влечение, реализующееся в сфере творческо-духовной, лишь через прекрасное находящей выход к физическому: молодой человек играет на кларнете, прижимая его к бедру кузины…

Все главные толчки пробуждающейся сексуальности в героях связаны с дуновением смерти: Дездемона и Левти женятся, думая, что вот-вот погибнут, Тесси соглашается на брак с Мильтоном, когда он на войне… А когда рождается Каллиопа – квинтэссенция рода и его «половых вопросов» - случается первый удар Левти, после которого он навсегда теряет способность говорить. А позже маленькую красавицу-Калли новая подружка по имени Клементина учит целоваться с «мрачной решимостью» и жарко обнимает в бассейне – можно сказать, это первый сексуальный опыт Каллиопы. И все это видит дедушка Левти – случается его второй удар. Калли всегда будет чувствовать себя виноватой за это. К тому же умер и отец Клементины, после чего подружка уехала из города навсегда.

Есть и обратная связь: смерть и разрушения связываются с половыми откровениями: когда наступают детройтские бунты, Калли случайно видит утреннюю эрекцию отца.

Каллиопа настолько прекрасна, что на нее засматриваются не только подружки-ровесницы, но даже престарелые друзья отца. В этом есть нить, протягивающаяся из инцестуального прошлого предков. То же – в сцене, когда старший брат Пункт Одиннадцатый сначала хитростью кормит восьмилетнюю Калли пирогом, приготовленным на воскресенье, а потом обещает не выдать ее родителям только если сестренка разденется перед ним. Маленькая девочка выполняет это с легкостью, еще не понимая в полной мере, чем занимается брат за закрытыми дверями ванной. Он просветит ее через несколько лет, ненадолго возвратившись в отчий дом со своей хипповой подружкой: «Калли, а ты мастурбируешь? А мне рассказал об этом друг… Попробуй».Он же, Пункт Одиннадцатый, изобретает и фирменные сосиски для ресторанного бизнеса отца, для гераклова хот-дога. В рекламе сосиски так живописно набухают и лопаются, что Калли отмечает: женщины не могут не возбуждаться, глядя на это… Ролик нужно запретить цензурой!

Колоритна и фигура старого доктора Филобозян, который однажды напугал беременную Дездемону грядущим наказанием, потом позабыл внимательнее рассмотреть половые органы новорожденной Калли, да и на подросшую малышку избегал смотреть: вероятно, потому, что перед его внутренним взором стоят «распахнутые пеньюары» девушек из прошлого.

Итак, маленькую Калли всюду сопровождает неназванная, но ощутимая сексуальная истома. При этом прямых разговоров об этом никто не ведет, и ей до всего приходится доходить самой: менструацию одной из подруг Калли даже принимает в какой-то момент за «ножевое ранение». Но вот все одноклассники Калли расцветают, а ее хорошенькое лицо дурнеет, тело не достигает зрелости... Она надеется и ждет, но природа «позабыла» про нее. Каллиопа чувствует, что она принадлежит иному виду, чем все остальные девочки, похожие на подводные «анемоны». Почему? Потому что у нее между ног пробивается «крокус»… Ее не отталкивает это – она вполне органично принимает себя, до тех пор, пока не понимает, что окружающие не готовы ее принять. Кроме особенных, похожих на нее: например, появляется второстепенный образ девушки по имени Оливия, которую чуть не изнасиловали, и она навсегда осталась подростком в душе: Калл оказался ровно настолько «мужчиной, насколько она могла вынести» - и потому стал для Оливии первым. Но все это – потом.

Все же главная любовница – вовсе не Оливия, а подруга, которую Калли называет Смутным Объектом Желания в связи с одноименным фильма. Перед тем, как рассказать нам об этом, Калли говорит: «Сегодня мне пришло в голову, что я продвинулся не так уж далеко, как мне казалось. Написание этой истории не стало отважным актом освобождения, как я предполагал. Процесс писания требует сокровенности и одиночества, о которых мне все известно. Я — специалист по подпольной жизни. Возможно, лишь моя аполитичность заставляет меня держаться в стороне от движения за права гермафродитов. Или страх? Страх обнаружения. Страх превращения в одного из них.

И все же человек может сделать только то, на что он способен. Так что если эта история окажется нужной только мне, что ж, пусть. Однако мне так не кажется. Я чувствую тебя, читатель. И это единственный вид интимных отношений, которые меня не пугают. Когда нас только двое здесь, в темноте».

И вот повествование переходит к, пожалуй, самому яркому и интимному переживанию Калли – к истории любви к лучшей подруге, к Смутному Объекту, брат которой, в свою очередь, влюблен в Калли. История эта вполне драматична и разрешается печально: после максимальной близости – вновь столкновение со смертью и, наконец, обнаружение другими людьми того, что Калли – гермафродит. Но все же перед этим были прекрасные томительные ночи «секс в песочнице», «в темноте»: «мой крокус был моим вторым сердцем». 

А еще прежде было даже экстатическое переживание, когда Каллиопа ментально перенеслась в тело мальчика, ласкающего ее возлюбленную, и отреклась от того, что сейчас с ее собственным телом занимается сексом совсем другой, неприятный, нелюбимый… Тогда Калли проявляет себя как абсолютная женщина в мужском теле, размышляя: «мужчины заявляют о своих намерениях, придавливая женщин, как крышка саркофага. Это они называют любовью».

Итак, после того, как стало известно о природе дочери, родители отправляются с ней к врачу, практикующемся на изучении гермафродизма. И из стыда за себя Калли обманывает врача. Но из-за этого может случиться неминуемое: ее превратят в девушку навечно, в то время как все же внутри она понимает, что женское в ней – лишь воспитание. И Калли жаль своего тела, оно НРАВИТСЯ ей, оно приносит ей удовольствие… Калли, нескладный, неприспособленный к одинокой жизни подросток, сбегает из дома, оставаясь верной своей природе и, если угодно, своим предкам, чья причудливая судьба сделала ее такой, какой она является сейчас. Она впервые мастурбирует, изучая свое тело… Она учится любить себя – и других женщин. Вернее, он – Калл, который прочитал в словаре, что «гермафродит» - синоним слова «чудовище». Но он встречает Зору – и смиряется. Каллу глубоко неприятны воспоминания о медицинских исследованиях и фотографиях для справочников по болезням, где ему прикрывали лицо: «Перевертыш: фиговый листок, скрывающий личность и обнажающий стыд».

 Внутри него по-прежнему остается глубокая симпатия к женскому полу: «Женщины знают, что значит обладать телом. Они осознают его недостатки, красоту, хрупкость и удовольствия. Мужчины считают тело своей собственность и совершают с ним самые интимные вещи публично». Вид пенисов вызывает у Калла «ужас и изумление». Что ж… отчасти его душа становится идеальной для того, чтобы его полюбила женщина – ведь Калл как никто другой понимает женщину и ее переживания рядом с мужчиной.

Впервые Калл задумывается над тем, что «предуготованной судьбы нет, и все определяется нашим свободным волеизъявлением». Стать мужчиной – естественная потребность организма Каллиопы. И этот, может быть, единственный важный выбор становится и определяющим, наиболее существенным – других и не надо.

В то же время родители, столкнувшись с потерей ребенка, обуреваемые страхом на него, находят утешение в объятьях друг друга: «при помощи этого акта создали меня и теперь повторяли его снова и снова, словно он мог вернуть меня обратно». Смерть и страсть, секс и гибель…

Но по-настоящему на путь психологического исцеления Калл встает только тогда, когда не обнаруживает на лицах посетителей клуба, где он показывает за деньги свое «мифологическое» тело, брезгливости. Он верит Зоре, которая рассказывает, что профессор Ульлхрис выделял 3й пол и приписывает ему необыкновенные, лучшие способности. И пусть Калл не обнаруживает таких способностей в себе, мы знаем – они есть, они важнее, чем способность телекинеза – это глубинная, важнейшая связь со всем миром, со своими предками… И вот Калл, увидев, что он не противен людям, начинает новую жизнь. Он мужчина, правда, непохожий на остальных, но мужчина. Он дома. В его доме трагедия, но он дома, он любит и любим.

«Я потерял счет времени. Я был счастлив. Я оплакивал своего отца и думал о том, что будет дальше».


Скачать роман можно в моей группе вк:
http://vk.com/wall-42405886_404