Смутное сердце красавицы

Мне очень стыдно, что я так надолго забросила блог и ничего не писала, но что поделать – такая жизнь началась. То сессия, то работа, а то и лень, грешна) А вообще-то, конечно, нужно было поместить этот пост почти сразу после «Среднего пола». Хотя бы потому, что в романе есть к фильму, о котором я сегодня буду говорить, недвусмысленные отсылки.

Итак, немного о фильме «Этот смутный объект желания» (фр. Cet obscur objet du désir; исп. Ese oscuro objeto del deseo). Это  последняя работа в кино режиссёра Луиса Бунюэля, его экранизация романа Пьера Луи «Женщина и марионетка» (La Femme et le pantin).

В 75 лет режиссер сумел создать мало того что убедительный, так еще и в высшей степени оригинальный художественный образ юной вздорной и расчетливой девушки, сделав гениальный ход конем: на роль главной героини, Кончиты, были приглашены сразу две актрисы. Почти во всех источниках сказано, что актриса Кароль Буке воплощает невинность, а вот страстная Анхела Молина — соблазнительную и дерзкую обманщицу, которая живет внутри каждой женщины. 

Отчасти это действительно так. Буке появляется в кадре то с панталонах из парусины, зашитых суровыми нитками (это чтобы влюбленный престарелый герой не добрался до того, что она ему «опрометчиво» пообещала – ее святой невинности), то не позволяет до себя дотронуться в первую встречу. Однако при этом стоит отметить, что эта ее бесстрастность отнюдь не делает девушку безгрешной. Как раз наоборот, в Буке можно разглядеть истинную жестокость, в то время как Молина, маленькая очаровательная искусительница, которая больше всех обещает несчастному Матье, оказывается способна на искреннюю жалость к незадачливому воздыхателю. 

По-моему, это действительно гениально: мало того, что противоречивость женщины представлена в фильме таким оригинальным «раздваивающимся» образом, так еще и каждая «половинка» несет в себе свою диалектику. Кстати, интересно, что актрис в смежных сценах не одевали одинаково, были слабые, но различия. Наверное, этим подчеркивается различие мужских и женских взглядов на внешность: девушка всегда обратит внимание на то, что форма ее сумочки может не гармонировать с углом каблука на туфельке, а мужчина не всматривается в детали, ему важно общее впечатление.

Но, думается мне, не только из-за душевных антиномий женщины придумал Бунюэль свой забавный художественный ход (если только не правы злопыхатели, и это не произошло случайно, из-за того, что престарелый режиссер банально перепутал актрис на пробах и дал добро обеим)). Большое значение имеет и взгляд Матье, главного героя и рассказчика всей истории, на Кончиту. Ведь девушка – смутный объект именно его желания. Можно двояко трактовать эту ситуацию. С одной стороны, может быть, Матье действительно несчастен и просто искренне не понимает, какая Кончита – настоящая. А, может быть, мужчина настолько увлечен охотой за ускользающей жертвой, что ему становится ровно все равно, какая она на самом деле. Мне кажется, истина где-то посередине. Во всяком случае, мне было жаль Матье. И, хоть кто-то скажет, что он сам виноват в том, что вершинное желание его жизни так и не было осуществлено из-за отсутствия искренности, из-за преобладания слепого, плотского начала, я возражу: все-таки Матье вел себя достаточно благородно. Он ждал и терпел.

У мучимого нереализованной плотской тоской по Кончите Матье периодически бессистемно появляется в руках странный грязный мешок. Безусловно, это – символ, не лишенный иронической нотки. Вот только символ чего? Греховного разврата? Возраста, которым тяготится Матье? Нереализованных желаний? Мучительного ожидания? Наверное, всего понемногу. А еще этот мешок подчеркивает «смутность», нереалистичность всего, что происходит на экране.

Примерно такую же функцию выполняют бесконечные сообщения о терактах и преступлениях, которые в течение фильма обрывочно доносятся до зрителя то из сводок радио, то из газеты, которую читает Матье… Финальное решение этого мотива – ослепительный взрыв, который поглощает и страстную изворотливую Кончиту, и в очередной раз доверившегося маленькой развратнице Матье. А вместе с ними – странную женщину-вышивальщицу, которая, сидя в витрине своего магазинчика, кропотливо кладет стежок за стежком на белую ткань. В этих кадрах есть выход из более поверхностного, грубо-плотского конфликта фильма на глубинный, бытийный. Мастерица в магазинчике словно добыла где-то нить судьбы, сплетенную парками, и теперь ведет по ткани свой узор, свою тернистую судьбу для каждого человека. Стежок-запинка – это каждый самообман, каждая беда, которая случалась с самим Матье и рядом с ним, и о которых он даже не думал, пока не грянул гром… Вернее, большой террористический взрыв, поглотивший и самого героя, и его так и не прояснившийся Объект то ли желания обладать, то ли желания ухватиться за ускользающую жизнь.